В память о Нинель Федоровне (воспоминания В.В. Домниковой)

В.В. Домникова,

ассистент кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова

В память о Нинель Федоровне

Тяжело писать воспоминания о Нинель Федоровне — слишком больно, слишком мало времени прошло. Но мне кажется, что она бы этого хотела.

 

Пылится стол, оставлен кабинет,

Забыта рукопись с последними штрихами...

Не верится — Вас больше рядом нет,

Лишь пустота, которую не описать словами.

Имя Нинель Федоровны Кузнецовой широко известно специалистам уголовно-правовой науки и практикам. Все без исключения читали ее работы, многие слышали ее выступления. О таланте этого человека ходили легенды, ее работоспособность и мощь поражали даже мужчин. Она восхищала друзей и вгоняла в дрожь врагов. Она была ярким, сильным, красивым и необыкновенно щедрым человеком. Но каждый, кто был знаком с Нинель Федоровной, знал ее в разное время и в разных качествах. Кому-то она была другом, кому-то — начальником, кому-то — коллегой. Наверное, всем нам — Учителем. Мне бы хотелось написать о той Нинель Федоровне, которую запомнила я, самая младшая ее ученица.

Утренний звонок 27 ноября 2010 г. разделил жизнь на две половины. Голос из трубки сообщил, что умерла Нинель Федоровна Кузнецова — научный руководитель, учитель и друг. Помню, что подумалось: «Это — конец». Глупо, но сразу захотелось набрать ее номер и ждать, ждать, ждать, когда она возьмет трубку. Только бы на секунду услышать ее голос, рассказать о нелепом телефонном звонке, попросить прощения за все. Прошло почти полгода, а мне по-прежнему хочется позвонить и поделиться радостью или проблемой. Осознание невозможности позвонить, приехать, пообщаться — убивает. Уход Нинель Федоровны оставил пустоту, которую ничем не заполнить. Я знаю, у меня всегда будет потребность ей позвонить...

Жаль студентов — они ее не услышат!

О Нинель Федоровне Кузнецовой я узнала еще тогда, когда мечтала поступать на юридический факультет. Почти в каждой статье по уголовному праву я встречала ссылку на работы профессора Н.Ф. Кузнецовой. Помню, что тогда я подумала: «Вот это ученый!» На втором курсе я с нетерпением ждала лекции по уголовному праву. Но наш лектор заболел, и мы думали, что лекция сорвется. Вдруг в аудиторию вошла Она. Внешне — пожилая женщина с палочкой, внутренне — волевой человек с несгибаемым стержнем, бьющей через край энергией и цепким взглядом. Сила, исходящая от нее, настолько поражала, что лекция прошла в полной тишине. Она читала лекцию легко, словно рассказывала о чем-то простом и естественном. Видно было, что ее предмет — это ее жизнь. Она не просто любит уголовное право, она им живет. Одна прочитанная лекция запомнилась навсегда. На встрече выпускников я сообщила однокурсникам о смерти Нинель Федоровны. Все без исключения вспомнили ту самую лекцию, а один сказал: «Жаль студентов — они ее не услышат!».

«Поменяю фамилию — потеряю лицо»

Помню, как я ждала Нинель Федоровну после окончания лекции, надо было поговорить. Она в привычной манере коротко кивнула мне, приглашая к выходу из аудитории. Неожиданно для меня вдруг спросила: «А что это у Вас фамилия такая некрасивая? Вам она совсем не идет!». Я смутилась и ответила, что это фамилия мужа, а не моя. Нинель Федоровна возмутилась, зачем же я поменяла свою фамилию. Она рассказала, что в свое время отказалась сменить фамилию, и произнесла фразу, над которой я долго думала впоследствии. Она сообщила, что говорила мужу: «Поменяю фамилию — потеряю лицо!». К слову, свою фамилию я вернула.

«Внешне — то же, по существу — издевательство»

Такова была Нинель Федоровна — формулировала глубокие мысли коротко, емко, ясно. Одним выражением ей удавалось объяснить то, для чего другим требовалось написать несколько томов. Так я навсегда запомнила ее объяснение малозначительного деяния: «Внешне — то же, по существу — издевательство».

«Я люблю, когда со мной спорят»

Нинель Федоровна была удивительным научным руководителем. Она никогда не навязывала свою позицию, разрешала с ней спорить и отстаивать иную точку зрения. Когда я была студенткой, мы занимались вопросом уголовной ответственности за рейдерство. Тогда эта тема была новой и литературы по ней было мало. Нинель Федоровна была категорически против введения специальной нормы, предусматривающей уголовную ответственность за рейдерство, аргументируя, что все нужное в Уголовном кодексе уже есть. Нужно только уметь его правильно применять. Я же в то время считала, что статья просто необходима, что рейдерский захват — качественно иное преступление, не равное сумме других, уже криминализированных Кодексом. Спор разгорелся нешуточный. Увлекшись, я выдвигала один аргумент за другим, приводила примеры и не сразу обратила внимание на то, что Нинель Федоровна уже давно молчит. Я в нерешительности остановилась. Испугавшись, что она обиделась, я извинилась. А Нинель Федоровна неожиданно улыбнулась и сказала: «Как я люблю, когда со мной спорят!». А потом добавила, что ученый должен быть искренним, и что она как научный руководитель навязывать свою позицию не будет. «Пишите, как считаете нужным», — сказала Нинель Федоровна и тут же добавила: «Только не забудьте главное — Вы против введения статьи о рейдерстве!». Разумеется, она пошутила.

«Вам с этим жить»

Нинель Федоровна до последнего дня своей жизни напряженно работала, писала книгу, отслеживала последние события. Я часто приезжала к ней, чтобы привезти материалы, статьи или корреспонденцию. Она все время переживала, что заставляет меня ездить к ней. А для меня эти посещения были очень ценными! Ведь самым интересным было за чашкой чая узнать ее мнение о статье, законопроекте или о сообщении в прессе, услышать ее оценку ситуации. Все чаще она призывала бороться с преступностью, не опускать рук... Как-то я ей возразила, что тяжело бороться с тем, что стало практически нормой. Она серьезно посмотрела на меня и сказала: «Наше поколение уходит, вам с этим жить... вам, Вика, и вашим детям».

«Все у вас будет хорошо»

В последний раз я видела Нинель Федоровну 16 ноября 2010 г. Она приезжала на кандидатский экзамен по специальности. Нинель Федоровна была рада, что ей удалось приехать, несмотря на очень плохое самочувствие. Она задавала вопросы, спорила с коллегами, скрывая свое состояние. А перед уходом сказала: «Я спокойна за кафедру. Все у вас будет хорошо!».

Нинель Федоровна прожила свою жизнь, полностью, без остатка отдавая себя любимому делу. Ее смелость, принципиальность и честность заставляют задуматься: смогу ли я? Смогу ли соответствовать ее высоким, почти недостижимым требованиям, достичь той планки, которую поставила для ученого Нинель Федоровна Кузнецова, одна из самых ярких представительниц науки уголовного права и криминологии?